Он всегда привлекал внимание людей. В большей степени его боялись, но не потому что он был чем-то страшен или уродлив, а лишь от того, что его не понимали. Он не мог перейти дорогу, если там была трещина. Он перепрыгивал ее, как пропасть. И в глазах был виден не поддельный страх. Постоянно поправлял, и без того идеально уложенные, волосы. И каждую минуту протирал очки.

Непрерывная паника уже стала неотделимой его чертой. Он считал шаги, фонари и стоящие у обочины машины, пока шел по улице. А ходил он лишь в магазин по необходимости, да обратно. И лишь когда на улице собирались сумерки. Только дома он расслаблялся. Приходя, запирал дверь на четыре замка и проверял каждый по несколько раз в отдельности.

Он не любил солнечный свет. Точнее он от него отвык. Наглухо закрытые, плотно зашторенные окна не пропускали внутрь ни звуков, ни света, ни воздуха города. Скромная мебель была обтянута безцветным полиэтеленом, который он протирал чистящим средством два, а то и три раза в день. В квартире не было ни телефона, ни телевизора. Из "чудес" XX-го века были лишь лампочки под потолком, да механическая печатная машинка черного и изношенного вида.

В резиновых медицинских перчатках он брал чистые листы бумаги и осторожно, неторопливо, боясь помять, заправлял их внутрь единственной собеседнице, которую знал.

Он думал, что писал нечто фантастическое и неправдоподобное, но читатель видел лишь безликую жизнь. Столь похожую на свою собственную.


@темы: Дневник

Комментарии

Расширенная форма

Редактировать

Подписаться на новые комментарии
Получать уведомления о новых комментариях на E-mail